Господи, Вескон это когда слышишь за спиной знакомый голос и, обернувшись, бросаешься в объятия квена, которого не видел двадцать лет. А потом тебя кто-то окликает, и ты уже держишься за руки с квеном, которого не видел никогда в жизни кроме, как в виде букв на экране. А потом еще один старый друг, который тоже давно уже в основном буквы, делает движение в точности как четверть века назад, и невольно реагируешь той, старой, полустершейся фразой, и вообще времени не существует.
Это когда старый друг, не задумываясь, одалживает на неделю свою дорогущую гитару с серебриновыми струнами, потому что надо же тебе на чем-то концерт играть, а двое других старейших друзей, переглянувшись, говорят: слушай, нам отсюда до дома двадцать минут на автобусе, чего ты ее будешь в гостиницу переть, давай сюда, завтра принесем - поставим в шкаф, кот не обгадит.
Это когда к незнакомцам обращаешься на sermo, когда, проходя коридором, святое дело встроиться гармонией в дуэт двух флейт, выводящих довольно слаженно "Зеленые рукава", когда на концерте из аудитории вдруг вырывается в безудержном танце прекрасная дева, когда изрядная часть того, что продают на ярмарке покупается, чтобы тотчас быть подаренной...
Фотографий множество в сообществе поэтому тут будет всего ничего, и многие чужие (имя автора указано).
В пятницу я с кровью выдрался с работы (слава богу за короткий день) так, чтобы к половине шестого оказаться на концерте старых песен, куда был поставлен зачинщиком. Вескон на этот раз проходил в здании школы на Молодежной, место для всех новое, и я увязался от метро за высокой стройной девой с рюкзаком примерно с нее размером - явно на Вескон - впоследствие это оказалась Артанис, которая несла на ярмарку весь свой запас корсетов.
На втором этаже толпился народ, висели всякого рода рисунки (которые просили не фотографировать, поэтому верьте на слово), стенгазета, залог будущей стены граффити, афиши...
Концерт начинали зачинщики: велено было принести старых песен, и тут я свалял Чарли Гордона, потому что чем древнее золото, тем реже оно блестит - многие, вроде "Четырех ветров" или "Эсте", были народу вовсе незнакомы. Народ читал стихи тоже, кончилось как заведено гитарой и песней по кругу, и дотусовывали мы с волонтерами уже где-то до половины двенадцатого. О, эти волонтеры - квены, достопившиеся из Питера, добравшиеся из Калининграда, кто-то и местный - только чтобы вся эта штука заработала, и в ночи уже отвисающие над контрабандной фляжкой, и хорошо, что у меня остался еще кусок рыбного пирога... рядом с моей гостиницей нашлась отличная пекарня и эти пироги я таскал им оттуда в больших коробках, как пиццу, и улетали они в волонтерке на раз, всегда так буду делать.
Больше всего хлопот предполагалось с арфой - прекрасная Фьела, ангел во плоти и Авалокитешвара путей арфических, согласилась одолжить мне свою леверсную на мастер-класс: забрать ее из Зеленограда в воскресенье до я не успевал даже на такси в обе стороны, так что мы прицелились на вечер субботы сразу после их репетиции. Я уж решил плюнуть и взять убер, хотя терпеть не могу эти чертовы железные коробки, потому что таскать по пятнадцати градусам мороза чужой инструмент нельзя - но
firnwen, спаситель дэльский, мастерским распоряжением отправила за арфой безропотного Морениллэ, а меня поставила в концерт эльфийской песни вечером в субботу. Про
firnwen я хочу сказать отдельно: если кто-то думал, что её на конвенте трое, я пойму. А чего я не понимаю, это как она успевала везде - настроить камеру, решить проблему, только что она разбиралась, как быть с электрикой в актовом зале, и вот уже поет, а потом снова ставит камеру, только что выручала реквизит, и вот уже ведет круглый стол. Ваще.В субботу я примчался пораньше, чтобы забрать из медблока фолкину гитару и сколько-то порепетировать, потому что в этот самый эльфийский концерт влетел на второй космической скорости со всем имеющимся репертуаром на квенья (который помнил, по чести говоря, весьма приблизительно). В медблоке гитары не оказалось: мы с
firnwen и Кано самумом прошли по оживающим этажам и отыскали, наконец, беглянку в гримерке. Я вернулся к волонтерам: кто-то отсыпался, кто-то ворвался с улицы и на него шикнули, полумертвая со вчерашнего Райна резала на всех бутерброды, народ приходил и уходил - я плюнул на затею порепетировать, потому что как тот стивеновсонский Джек, could not sleep with Paris happening all around him - пристроил в угол гитару, всех обмяукал и пошел вниз, повисая на гвоздях и приставая к прекрасным девам:
Забрел на ярмарку, где немедленно закупился пряниками с профессорским вензелем,
и затеял присматриваться к корсетам. Артанис затянула меня в какой-то синий с золотом (разумеется), да с такой силой, что я обещал тотчас всех выдать, если палач ослабит шнуровку. Ужас темный. Не знаю, как прекрасные девы делают это и живы остаются, не спрашивайте.
Вообще, на ярмарке было множество интересного, недурные работы по коже, и конечно куча колец - из той груды я укупил совершенную meta - золотое кольцо в виде Горлума.
Реалистичные до невероятия назгулы из папье-маше...
Вескон оживал, мы с Эрендилем и птахой его условились встретиться на просмотре фанатского фильма "Рождение надежды"; я туда так в итоге и не дошел, потому что в коридоре врезался в двадцать пять лет не виданную
espektor, которая пришла, вырвавшись с мясом и кровью из жизни, потому что увидела мою афишу. Мы мотались большую часть дня вместе, не могли наговориться, на мой воскресный концерт она не попадала, так что просто сел с ней в коридоре и спел самые интересные переводы, как в добрые старые времена. Нас с нею занесло последовательно на две разные постановки Лэйтиан. Одна был версией моноспектакля Скади в постановке театра "Нарготронд", о котором я прежде не слышал - и, надо сказать, мне ни один из образов не отозвался, даже Канцлер Ги, который был как обычно убийственно прекрасен и очаровательная девушка, певшая Финрода, смотрелись в дуэте скорее как Аканэ и Шёго Макишима. Вторая был какой-то парадоксальный remake Финрод-зонга с конями (коней в школу не повели, разумеется, а показали отрывки без) театра "Реммират"- сценография очень интересная, обалденные феаноринги, но голоса, говоря по чести, участникам надо бы поставить -
espektor не вынесла, и мы унесли ноги довольно скоро.Одновременно шло несколько круглых столов, мастер-классы, хотелось оказаться везде...
Дальше было Что-Где-Когда, стоявшее параллельно с концертом Элизбара, так что мы с
espektor подсели ненадолго и предупредили, что тотчас удерём. Эрендиль и Жаворонка оказались в одной команде с незнакомым, но по-боевому настроеным юношей в классическом плаще-занавеске и хайратнике, который сурово спросил: - Когда вы читали Сильм в последний раз?
- Когда переводил его, - кротко сказал Эрендиль.
- Вы - Лихачева? - юноша отшатнулся в благоговении, как те монахи на той картине Фра Анжелико.
- На колени! - Захохотал я.
Мы отыграли несколько довольно славных вопросов, но после начинался концерт Элизбара, и я, разумеется, удрал туда.
Про Элизбара и Анн-Саннат следует сказать особо, но про них говорить это как стихи пересказывать.
Мне прежде не доводилось прежде слышать их вживую, и хочу сказать, всякие разговоры про "они творят чудо" не описывают действительность корректно. Мне хочется сказать иначе - они проявляют музыку из ткани мира. В смысле, вот послушаешь их, и начинаешь понимать, как именно мир был сотворен при помощи песни. Когда идет сложнейшая, многосоставная мелодия с множественной перкуссией и в единственном месте песни, даже не на сильную долю, в нужный момент точно протягивается тонкая рука и добавляет один едва слышный звук колокольчика. Когда у Элизбара восемь флейт и свирелей, потому что каждая умеет что-то особое и одна сочетается с тем набором раковин, что у Анны, а другая с тем, что у Ирины, хотя раковины похожи почти до степени смешения. Когда поющие чаши дают совершенно удивительный отзвук... хочется сказать, контрабасу, если я правильно называют инструмент Александра - вместе внезапно возникает глубина, как будто открывается второе дно. Когда харп-гитара (вот эта штука с дополнительным грифом и струнами) у Андрея внезапно прорастает сквозь гитару Элизбара в третье измерение, где их ждет одна-единственная нота контрабаса, которая завершает фразу. Кто был, помнит - зал дышать забывал, страшно было скрипнуть креслом, потому что диссонанс разбудишь.
И, конечно, это надо видеть. Ирина, словно спрыгнувшая с полотна Уотерхауза, с колокольцами, со звучащими косточками, голос сплетается с арфой как капель в шелесте листвы, создавая что-то третье, тембр у нее совершенно удивительный; Анна, которую, конечно, написал Росетти, с тремя хангами - тремя, господи, и со сложной, многоуровневой перкуссией, и сам Элизбар, точно в облаке света, в сложнейшей, как узор калейдоскопа, гармонии. Это надо не просто слушать, а и видеть, потому что они творят музыку как художник пишет картину, самое интересное видеть, как именно - и ни одного неточного или лишнего движения...
Они Айнур, ей-богу. Я был совершенно готов по окончании концерта услышать: а теперь можете перевести дыхание, выйти за дверь и посмотреть, что у нас получилось.
И на самом деле, всё вышесказанное не дает никакого представления о. Все сидели, и боялись, что это когда-нибудь закончится.
Но оно закончилось, к сожалению - в созвучия Джеком Кетчем вошел
arthoron и сказал: ребята, мы забрали уже двадцать минут следующего события в этой аудитории, извините.Эрендиль и Жаворонка ушли добыть себе пропитания (бедный рыцарственный Эрендиль в итоге оба дня приносил откуда-то извне на мою долю завертыши из блина с курицей, потому что вырваться с Вескона никакой возможности не было), и я сел на пятом этаже, все-таки сколько-то порепетировать на вечер.
Мимо шел Элизбар.
- Тэленис, - сказал он, услышав фрагмент Ondolinde. - Мы с ней эту песню хотели сделать с арфой...
- С колками замучаетесь, там сплошные переходы, - робко сказал я, потому что тоже уже пробовал.
Он, поразмыслив, согласился, спросил: ты что - арфист, мы разговорились, оказалось, они подумываюсь добраться до наших краев, он подарил мне несколько дисков, но после за ним пришли... я до вечера ходил, как начищенный чайник и чувствовал себя так, словно пожал руку Финвэ.
Потом я шел мимо медблока, и с третьего только захода осознал, что там сидит Локи, наш, живой настоящий Локи, которого я трижды не узнал за день, и он решил, что его троллят... я еще несколько раз туда заглядывал, но ему весь день исповедовались какие-то (каждый раз разные) девы, так что толком и не поговорили.
Потом был концерт
galenel и elge с "Песнями Моря", отличный был концерт, где в очередной раз выяснилось, что в мире живет всего человек двести, потому что elge я когда-то знал под другим именем, а одна из песен была на стихи dvornyagka... После концерта galenel выбрела наружу, пошатываясь, и я сказал ей: в волонтерке есть кофе, а у меня есть блин с курицей, и половина твоя, и мы пошли туда, и еще полчаса отвисали, синхронизируясь за двадцать лет.
После
espektor пора было обратно в мир людей, galenel ушла репетировать, а я забрел на Блистательную Кибитку (которую было ничерта не слышно), перемолвился наскоро с angela_borgia (вот уж кому следовало концерты давать, голос у нее совершенно неземной), а после вскоре случился тот самый концерт эльфийской песни, где вся программа на квенья.Я признаться, удивился количеству текстов - пели многие, кто, как
galenel и elge, по традиции, кто, как airenyere - впервые, но почти все тексты были новые, их пели с переводами. Я, из тьмы веков выкопавшийся, принес к общему столу преданья старины глубокой: хатульскую Pella hisie, иллетовский "Гондолин" (Ondolinde в переводе Теленис) и, собственно, Laitalinde.Хочу сказать, что народ сейчас потрясающе интересно танцует с веерами, а
firnwen так и с крыльями.
Пространство Вескона вообще обладает свойством останавливать время - казалось бы, закончилось всё в районе десяти, но к метро мы с Локи брели опять в какой-то ледяной ночи, он довел меня, пошатывающегося, до гостиницы, и сам еще устремился на электричку, а утром должен был вернуться... сага о богах и героях, ей-богу, ему спать оставалось часа полтора со всех дел.
Воскресенье для меня началось раньше прочих - надо было добыть из медблока принесенную туда вчера арфу Фьелы, познакомиться с, настроить, и начать, собственно, мастер-класс. К моему изумлению туда добралось около двадцати человек - и это с утра-то! Арфа, надо сказать, как тот вересковый мед, раз испробовав, прежним не будешь.
Кому интересно, запись мастер-класса здесь, но прокручивайте с замедлением, потому, что говорил я примерно в полтора раза быстрее нормы: задача стояла уложить весь материал в час времени, дать всем потрогать струны и успеть на собственный концерт сразу после.
Концерт мой был встык; народу пришло не так много, в основном добрые друзья и переводчики: параллельно шла артороновская Битва на Квенья, тут конкурировать не стоило и пытаться, к тому же, я привез то, что далеко не всем интересно - несколько переводов на английский старых фэндомских песен. Зато внезапно пришел Дэвид Уэйнсборо из Барфилдианского клуба, и вот ему зашло. Запись концерта тоже есть, переводы выложу, если интересно - но их надо все-таки слушать, а не читать глазами, иначе непонятно, как текст ложится на музыку.
После концерта я вымер и отправился в медблок, к Локи, которому, бедолаге, от этого конвента во чужом пиру похмелье - он прикопан в своей каморке, и ничерта снаружи не видит, кроме некоторого количество вывихнутых конечностей и порезов. Мы перекусили охвостьем очередного пирога, и я устремился обратно, слушать Травы Ветра.
Пели они потрясающе, как, впрочем, всегда, было несколько вещей, мне прежде незнакомых. Травы Ветра я прежде вживую не слышал - только запись самарского концерта, где "Три Вишни" - а они замечательные. Фьела прекрасна, как весенние сумерки в горах Монсегюра. Ярослава прекрасна, как зимний рассвет над Пиренеями. У них обеих потрясающе сильные и точные голоса, отличный blend, они делают очень нетривиальные с музыкальной точки зрения вещи. Фьела держит очень сложный аккомпанемент на своей леверсной крошке, прорастает сквозь гитару, и я понимаю всех тех, кто считает их фейрис и героями собственных песен.
В промежутке было дефиле костюмов, которое я не застал, но видел совершенно потрясающего Мелькора, и взвыл, чтобы позволили сфотогрфировать:
приладился, чтобы захватить всю фигуру, с острым венцом и крыльями, и вдруг слышу сзади вкрадчивый голос: "Ты перед кем это на коленях, негодяй?"
Я уже говорил, что квены офигенные?
Едва перевели дух, как случился концерт
myrngwaur. Вот над кем не властно время - он совершенно не меняется за десятилетия. Народу набилось, что сельдей - не мне одному кажется, что он один из сильнейших современных поэтов в фэндоме. Сто лет я от песен не ревел... и когда рядом Эрендиль, позади сидит ninquenaro в цветах Третьего Дома, и все хором помнят следующую строку...
Там же видел мельком
tindomerele и luthiele, которые, как оказалось, совершенно потрясающе танцуют, когда их никто не видит...Но
myrngwaurу велили сворачиваться, не то народ на бал не попадет - а на бал сбежались в итоге все. Эрендиль обещался протащить меня через падеграсы с контрадансами, и я решился. Это было прекрасно, и прерваться невозможно, хотя народу было множество, но чудом каким-то не задыхались, и не спотыкались.- Горе нам, - вдруг опомнился посреди вальса Эрендиль, - там уже двадцать минут как идет доклад
arthoron про иллюстрации...А я в ответ, да простит меня господь:
- Пренебречь, вальсируем...
На доклад мы не успели, зато прошли с Аэртом, солистом из "Вне Времени", такой восхитительный импровиз, что я, по возвращении, устремился обратно на танго...
И было утро, и был вечер, и Вескон закончился, мы распростились с волонтерами, обнялись напоследок с
kyellinn, ninquenaro, firnwen и я как тот Румата Эсторский, с ощущением, что бросаюсь с солнечного берега в грязную лужу, побрел обратно в мир людей и гостиницу.Hantanyel órenyallo.
Это было незабываемо.
