Двумя ступеньками ниже черная как головешка разъяренная девица орет в белый свет, тыча пальцем в тихого кроткого метиса: "Из-за этого клятого черномазого (f**** n*****) я работу потеряла! Ну я ему задам, будет знать, как меня по судам таскать!" К ним лениво приближается, не ускоряя шага, большой неторопливый судебный офицер.
Рядом с шестой залой, на скамье мычит, обхватив живот, роженица. Рядом сидит офицер, монотонно приговаривая: "Терпи, бабонька, уже скорую вызвали, счас свезут тебя в госпиталь" - "Суумка моя, суумка... кориичневая...мааленькая такая..." - стонет рожаница. Коричневая сумочка болтается у нее на запястье. Проходящий мимо приятель-адвокат неодобрительно хмыкает: "На все идут, лишь бы показаний не давать..."
В Большой Урне (монстр размером по пояс нормальному человеку - а мне так по грудь) торчит коробка. Мимо проходит симпатичный скромный юноша в костюме и галстуке, и вдруг, не замедляя шага, отвешивает коробке офигительный по красоте и скорости уширо-гири. В коробке дыра, урна набок, случившиеся рядом прокуророчки - врассыпную, снизу по лестнице уже пыхтят смотрители порядка, юноша шмыгает в уборную.
А я стою, облокотившись на перила, этажом выше, и беседую с клиенткой, и жду, пока из присутствия выйдет хороший человек Дима, которому надо отдать папку. Мне хорошо - только что дело закрыл одно нетривиальное. Но не в силу ай да Пушкин, ай да молодец, а потому что у прокуроров в этом великолепном суде никогда нет нужных бумажек... То есть ваще никогда. Чем мы неустанно пользуемся.
С интересом узнал от одной профессионалки, что содомия на специальном жаргоне называется Greek. Предложил взамен эвфемизм Socratic method, но идею не оценили.
В офисе нахожу на столе апельсин. Старший партнер на каком-то отставной козы благотворительном базаре ящик выиграл, "а мне подарочек, дай бог ему здоровья".
Мышь нагадила в питьевую кружку. Свинская собака. Все, хана твари...
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →